мясо
здесь должно быть яркое вступление, плавно перетекающее в не менее хлесткую историю о становлении личности, но хер там плавал.
коди экеланд - один из тех, кто плохо воспринимается. коди экеланд - один из тех, вспоминая о ком, можно разве что пальцем у виска покрутить. коди экеланд - тот, кого мало кто воспринимает действительно всерьез.

Марта всё детство и короткую часть юности мечтала о белом платье, церкви и "жили долго и счастливо, пока не умерли в один день". В конце концов, Марта домечталась - получила не только кольцо на палец в нежном шестнадцатилетнем возрасте, но и не особо запланированную беременность.
Патрик, в свою очередь, ни о чем таком не думал, но Родина в лице отца сказала "надо", пригрозила лишением любой материальной поддержки и точным пинком направила его в сторону алтаря, где его уже ждала невеста, кольцо и ближайшее будущее, включающее в себя пеленки, соски, крики по ночам и целую гамму еще не испытанных эмоций. Сомнительное такое удовольствие, но парень был молодцом, парень держался, позволив себе одну-единственную слезу по откровенно просранной молодости. С мыслями о том, что напьется он сегодня до синих соплей, Патрик тихо повторил за невестой "да" и брак был заключен.
Вообще не на небесах.
А в церкви Оушенсайда в окружении растроганных родственников, злых шуток друзей и сомнительных утешений, мол ты же не знаешь, вдруг все не так уж и плохо.

До сих пор непонятно, кто именно решил, что два ребенка смогут воспитать еще одного ребенка, но идея почему-то всем показалась вполне себе приемлемой, поэтому Марта и Патрик вскоре после свадьбы получили звание родителей и абсолютную независимость - ни его, ни ее родственники не спешили вмешиваться в процесс становления новой ячейки общества. А ячейка, между прочим, тем делом по-тихой грусти сходила с ума от громких криков младенца, перемазанных соплями простыней и внезапно свалившихся на них проблем. Ну как внезапно? Вполне себе ожидаемо, но это именно та ситуация, к которой никогда нельзя быть по-настоящему готовым.
Примерно так решили Марта и Патрик - списали все на то, что это проходит так же у всех вокруг - и направились к старшим с твердым решением слезно умолять, валяться в ногах и обещать золотые горы за возможность покуролесить напоследок. Старшие, в свою очередь, сделали серьезный вид, погрозили пальцем, напомнили о механических методах контрацепции, да отпустили новоиспеченных родителей на самый_последний_самый_классный_фестиваль. Фатальная ошибка с их стороны. Просто катастрофическая. Именно в этот момент Марта и Патрик поняли, что благодаря слезам и притворному раскаянию могут из родителей хоть веревки вить, хоть корабельные канаты.
С того фестиваля они, кстати, вернулись обновленными, просветленными, твердо уверенными, что эта планета умирает, а они не хотят быть к этому причастными никоим образом.

Наверняка, это могла бы получиться дивная история о том, как Марта и Патрик встретили своего духовного наставника, но молодежь не спешила делиться с кем бы то ни было подробным рассказом о произошедшем на фесте. Наверное, от них никто тупо ничего толкового уже не ждал - перебесятся, успокоятся - да и вообще "со своим уставом в чужой монастырь", как говорится. В общем, ребятки бодро обменяли купленную им в подарок на свадьбу квартиру на дом в нескольких десятках километров от города, разбили там огородец, завели хлипкое хозяйство и перешли в секту вегетарианцев. У самого Коди о его вкусовых предпочтениях забыть банально забыли, но, нужно признать, что в том возрасте он вряд ли ответил бы что-то, кроме "Хочу хлопья!".
Дурак? Дурак. Но если ваш ребенок трех лет требует фуагра и молекулярную кухню, вероятно, где-то на пути воспитания вы свернули куда-то не туда.

Семейство Экеланд вполне себе счастливо жило относительном в отдалении от остального социума, стараясь слишком не контактировать с остальными homo sapiens. Во-первых, это нарушает хрупкий баланс их тонкой душевной организации; во-вторых, из-за склонности к эмпатии у Марты и Патрика общение с непросветленными точно подпортит им карму; в-третьих, аура - это не хрен собачий, а яркие картинки на странном приборе, но нерадивые и пошлые мысли остальных ее затемняют; в-четвертых, читать откровенный бред им явно стоило меньше. К счастью, подобные мировоззрения оставались незамеченными окружающими, ведь Экеланды действительно производили впечатление вполне себе адекватной семьи - Коди рос счастливым ребенком, вполне себе веселым, жизнерадостным, любопытным, а шило в жопе, приобретающее дополнительную угловую скорость в полнолуние, только придавало ему своеобразный шарм.
И даже клеймо отшельников никак не влияло на его начинающееся становление личности.

В общеобразовательную школу парень пошел только в возрасте двенадцати лет - до этого времени он самозабвенно пребывал на домашнем обучении, строго контролируемом мамой, папой и несколькими учителями, что исправно приходили с проверками и контрольными тестами. Абсолютно неожиданно оказалось, что социализироваться ну просто охренеть как не просто. Дети - вообще злобные создания, особенно, когда ты отличаешься от них или, скажем, не провел с ними до этого пару-тройку лет и не заработал себе статус. Но Коди - молодец, Коди слишком долго не думал над тем, какую роль он хочет занять в классе, и выбрал роль сумасшедшего, который тусуется на задней парте, отвечает на все вопросы, поправляет учителя в случае его ошибки, а в остальное время творит какую-то откровенную дичь. Только благодаря бабушкам и дедушкам директор закрывал глаза и на попытку залезть на электрический столб, и на попытки выйти из класса на первом этаже через окно, и на попытки убедить всех, что есть котлеты - почти акт каннибализма. А так, да, Коди был нормальным. Все притворялись, что он был нормальным, пересчитывали перечисления в фонд школы и мечтали, когда же он наконец выпустится.

Университет не стал новым испытанием. Экеланд вообще выбрал именно тот факультет, исторический, где нормальных и адекватных людей было "раз, два и обчелся". Зато именно там он нашел себе "увлечение всей жизни" - мифы, легенды, сказки и прочие штуки, которые далеко не всегда записываются на бумаге, а намного чаще передаются из уст в уста. Не то, чтобы до этого он никогда не читал сказки, но когда до него наконец то дошло, что такие штуки не берутся на пустом месте, его порвало - энергия была со всех щелей, а ноги сами несли его хрен пойми куда, чтобы узнать, разузнать и перепроверить. Это как какая-то из форм зависимости, когда натыкаешься на упоминание в учебнике, тащишь свой зад к черту на рога, чтобы найти полоумную бабенку, больше напоминающую ведьму, говоришь с ней, расспрашиваешь, перебираешь это в голове долгими ночами, перепроверяешь по двадцать раз по крохотным песчинкам информации, что можешь найти в библиотеках и архивах, а потом заявляешь преподавателю, мол такое верование действительно есть и ацтеки действительно тусовались со своим золотишком в пригороде города "Хэ". Что потом? Ничего чаще всего. Просто моральное удовлетворение.
Постепенно тяга к сокровищам сошла на "нет" - во время золотой лихорадки штаты разве что носом не вспахивали, поэтому вряд ли что-то осталось в наши дни. Совсем другое дело - страшные истории, что заставляют кровь застывать в жилах. Америка - гребаный котел, в который попали, наверное, все существующие национальности, расы и представители религий и каждая привнесла что-то свое. Целая масса верований и уверований: куда хочешь - туда и подавайся, хоть в христианство, хоть в пастафарианство. Наверное, из-за такого обилия возможностей Коди и мотало то в одну сторону, то в другую, но всегда стоял вопрос - а проверить то как? Пока мозги думали, а жопа сжималась в горсть, руки делали. Наверное, сейчас он даже и не вспомнит, как впервые осознал себя, стоящим на одном из кладбищ по колено в грязи. В лучших традициях жанра сверху лил дождь, где-то вдали выли собаки, а крышка гроба отозвалась глухим звуком от удара лопаты по ней.
В ту ночь Экеланд не спал. И в следующую тоже. И даже через одну сомкнуть глаз он не смог - ждал либо вой полицейской сирены за окном, либо скрежет когтей по стеклу. Не случилось ни первого, ни второго. Разочарование мешалось с эйфорией от собственного бесстрашия - сразу не получилось доказать сказку о каком-то локальном бабайке, но кто сказал, что не получится потом? Надо пробовать. Надо брать и делать. Добытый амулет был заброшен в коробку, куда вскоре отправилась целая горсть еще каких-то атрибутов для ритуала, потом - семейная реликвия, после - нательный перевернутый крест из сатанинской церкви... Постепенно коллекция росла и переставала помещаться в своем "тайнике". К тому моменту Экеланд уже жил в доме родителей, работал учителем в школе, благодаря полученному диплому, и мог себе позволить целый стеллаж для своих трофеев. Примерно так в его комнате появился импровизированный пьедестал предметов, тем или иным образом связанных с историями, которыми пугают детей перед сном. Проблема в том, что Коди все-таки верит, что рано или поздно найдет что-то действительно стоящее.

Иногда, когда Экеланд все-таки думает о том, куда катится, ему кажется, что он изначально не мог получиться нормальным.
В остальное время он твердо уверен в этом.